В середине семидесятых годов двадцатого столетия благодаря трудам
западных ученых — Раймонда Моуди, Элизабет Каблер-Росс и др. — был
открыт феномен так называемого «пограничного состояния» человека. То есть того, кто осознает, что жить ему на Земле осталось недолго.
Так вот, люди, находящиеся в таком состоянии, способны явить миру
глубочайшую истину, которая большинству из нас неведома и описать словами которую довольно трудно, — ибо она, как и все духовное, в основном, познается в ОЩУЩЕНИИ, то есть постигается не разумом, а СЕРДЦЕМ. О ней можно сказать лишь поверхностно. Что я и попробую сделать.Навещая своего больного друга в онкологическом диспансере, я заметил, что люди как-то
неохотно, а порой и боязливо посещают сие учреждение. Что это?
Отвращение от внешнего вида больных — порой ужасного? Нежелание
вспомнить о бренности жизни — в том числе и собственной? Думаю, все
гораздо сложнее.
Как-то в палату, в которой лежал мой друг, поместили
пятидесятилетнего мужчину, Бориса Сергеевича, находящегося на последней
стадии рака поджелудочной железы, которого время от времени навещал его
сын Игорь. И вот однажды между ними (и в моем присутствии, поскольку
больной уже не стеснялся посторонних) состоялся необычный разговор,
длившийся около часа. После которого, выйдя в коридор, Игорь
с волнением сказал мне, что отец никогда не говорил с ним ни о чем
подобном и так откровенно...
С определенного возраста человек начинает ставить перед собой
жизненные цели. Которые призваны удовлетворить его основные
физиологические потребности — в пище, жилье, здоровье и т. д. Затем,
когда материальные проблемы более или менее решены, основная масса
людей стремится к различного рода «удовольствиям» — вино, секс, деньги,
популярность, карьера, власть и т. д. (у каждого свои). Ради их
достижения человек погружается в бесконечную суету и круговерть, в какую-то безумную и бездушную гонку.
У Бориса Сергеевича была еще «голубая мечта» — построить для себя
и своих домочадцев трехэтажный коттедж, который своим внешним видом
напоминал бы «терем-теремок» из известной сказки. Ради ее воплощения
он и пошел в строительный бизнес. Где познал нескончаемый вихрь
выбивания кредитов, привлечения партнеров, борьбы с конкурентами и пр.
И когда его материальное состояние стало значительным, Борис Сергеевич
приступил к делу. Нанял квалифицированных проектировщиков и строителей.
Лично интересовался качеством стройматериалов, устойчивостью фундамента
и стен постройки, по ходу дела вносил небольшие коррективы во внешний
вид здания. Наконец, очень скрупулезно, следя за каждой мелочью,
принялся руководить внутренней отделкой помещений, сам выбирал плитку
для ванной, обои и занавески для комнат, люстры, мебель и т. д.
Именно в это время его стало иногда после принятия пищи тошнить,
но Борис Сергеевич не придавал этому особого значения... Однако
со временем тошнота участилась. И когда «сказочный теремок» был почти
готов, Борис Сергеевич обратился к участковому терапевту. Тот,
обследовав пациента, направил его на консультацию к онкологу, после
разговора с которым у Бориса Сергеевича похолодело внутри...
Он запсиховал. Стал раздражительным, принялся без особых причин устраивать в семье и на работе скандалы.
Поехал лечиться в Москву, к лучшим специалистам. Тряс перед ними пачками долларов и кричал:
— Этого мало?! Сколько нужно?!.
Доктора, как могли, успокаивали пациента. Положили его в стационар,
назначили химиотерапию. Однако лучше больному не стало. А вскоре
приступы тошноты стали случаться с ним не только после еды. Борис
Сергеевич смотрел на густую желчь, которая выходила из него во время
рвоты, и трясся от страха (здесь, как и в дальнейшем, о чувствах этого
человека я сужу по его беседе с сыном, которая, повторяю, проходила
в моем присутствии).
Он начал собирать материалы о своем заболевании. Переспросил о ней
всех врачей, медсестер и пациентов, прочел по этому поводу массу
медицинской литературы, мял свой бок, прислушивался к урчанию в животе,
всматривался в собственные экскременты. Интересовался, почему ему
до сих пор не делают операцию. Но когда однажды глянул на себя
в зеркало, то, по его словам, «сразу все понял». И тут же впал, как
говорили пациенты палаты, в «шизу». То есть лежал на постели,
уставившись в одну точку, и ни с кем не разговаривал. В том числе
со своими родными и близкими и коллегами по бизнесу, которые буквально
раздражали его бесконечными апельсинами и бананами. Не только потому,
что он из-за своей болезни уже не мог их есть,
но и поскольку стал считать, что гостинцы больным приносят
не из жалости к ним, а потому, что так «принято». Как принято, скажем,
здороваться при встрече со знакомыми, при этом к их здоровью оставаясь
абсолютно равнодушным...
В конце концов, Борис Сергеевич начал требовать, чтобы от него «отстали».
И вот однажды (а дело было в середине июля) на подоконник открытого окна сел воробей. И как-то
вопросительно, наклонив головку, посмотрел на Бориса Сергеевича. Тот
хотел было прогнать птичку взмахом руки, но затем взял со своей
тумбочки печенье, раскрошил его и бросил на подоконник. Воробей
восторженно чирикнул и принялся за угощение... Затем вспорхнул
и улетел... На следующее утро тот же самый «сорванец» (которого
пациенты запомнили по характерному черному рисунку на груди) опять сел
на подоконник — и именно перед окном Бориса Сергеевича. Тот открыл
окошко и накрошил птичке хлеба... Воробей начал прилетать каждый день.
Борис Сергеевич уже с рассвета ждал его, приготовив угощение. Немного
повеселел. Стал разговаривать со своим «сорванцом»: хорошо ли на улице,
здоровы ли его птенцы...
А затем и вовсе озадачил своих домочадцев, попросив принести ему
почитать «что-нибудь о птичках». В частности, «как они живут»
и «есть ли у них душа». Жена и сын долго искали соответствующую
литературу... И когда Борис Сергеевич среди прочих книг,
принесенных ему, прочел «Дух, душа и тело» архиепископа Луки
(Войно-Ясенецкого), он попросил сына принести ему «что-нибудь
из христианской литературы», а вскоре и Евангелие...
После этого прошло полтора месяца.
В тот сентябрьский день Борис Сергеевич, как всегда, раскрошил
краюху хлеба и попросил своего соседа по палате покормить воробья (сам
Борис Сергеевич, превратившийся к тому времени в скелет, обтянутый
желтой кожей, уже не вставал с кровати). А когда «сорванец» наелся и,
чирикнув — очевидно, в знак благодарности, — вспорхнул и улетел, Борис
Сергеевич вслух с ним попрощался и пожелал ему удачи... А примерно
через полчаса к нему в палату вошел Игорь; и между отцом и сыном
состоялся тот самый разговор, поразивший всех присутствующих при нем.
Разговор, которого, как мне кажется, и боятся посетители онкологических
диспансеров. Ибо то, что они слышат от безнадежно больных, им слышать
НЕ ХОЧЕТСЯ.
Однако задуматься об этом рано или поздно придется КАЖДОМУ из нас. БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ. И потому сказать об этом необходимо.
Итак, забота о материальном, об устройстве своего быта
у подавляющего большинства людей доминирует в течение всей их жизни.
Она, эта забота, создает соответствующую ей систему ценностей, которые
в конечном счете и определяют значимость человека в обществе
(не секрет, что в основном именно материальная или карьерная доминанта
оказывают основное влияние на выбор человеком профессии, работы,
спутника жизни и «друзей»). Но главное, определяют самооценку каждого
из нас; являются ориентиром в жизни, подсказывают, той ли дорогой
(по нашему мнению) мы идем. Затем, после такого недолгого поиска
«смысла жизни», человек начинает жить как бы по инерции. И когда он,
согласно этим ценностям, обретает под ногами твердую почву,
он успокаивается и начинает считать, что жизнь его «устроилась» так,
как НУЖНО... И вдруг... в нее врывается нечто непредсказуемое
и нежелательное (вернее, оно существует как закономерность, но человек
старался об этом не думать). Врывается то, что не входило в планы
человека, нарушало привычный ритм и «распорядок» его жизни. Он начинает
нервничать, «срывается». Спешно пытается исправить положение, решить
свою очередную «проблему»; но со временем понимает, что, в отличие
от прежних, эту «проблему» никакими деньгами и подарками, а тем более
приказами, угрозами и шантажом уже НЕ РЕШИТЬ (недаром говорят:
«здоровье за деньги не купишь»).
И вот тут происходит нечто для него необычное. Человек смотрит
на все им приобретенное (не только материальные ценности, но и карьеру,
власть, почет, уважение и т. д.) и с ужасом начинает понимать, что оно,
это приобретенное (часто с неимоверным трудом, потом и кровью!) теперь
становится ему абсолютно НЕ НУЖНЫМ! Раньше он был уверен, что жизнь,
полная удовольствий и развлечений, наслаждения богатством и властью,
популярностью и славой — принесет ему на закате лет удовлетворение.
Но оказывается, этого не происходит. Ни выпитое шампанское,
ни голубоглазые блондинки, ни кучи денег, ни заискивающие и испуганные
взгляды подчиненных — покоя в конце жизни ему не принесли! Да, человек
понимал, что все это он с собой в могилу не унесет. Но он думал, это
и не главное. Важно, что именно сейчас, при жизни, это приносит ему
удовольствие. Которое, как он полагал, принесет ему удовлетворение
и на исходе его дней. И вдруг выясняется, что они, эти удовольствия
(повторяю, не только телесные, но и душевные) тогда и только тогда
приносят удовлетворение и покой, когда периодически ПОВТОРЯЮТСЯ! Когда
человек уверен, что завтра они будут СНОВА, никуда НЕ ИСЧЕЗНУТ!
И когда момент их «исчезновения» наступает, человека охватывает
ПАНИЧЕСКИЙ УЖАС! Ибо он внезапно понимает, что жизнь его ОБМАНУЛА! Что
его надежды на счастье оказались ТЩЕТНЫ! А следовательно,
те нравственные идеалы, согласно которым он все эти «удовольствия»
приобретал, были ЛОЖНЫМИ! Более того, в определенный момент к нему
приходит осознание, что они не просто ему были не нужны, но даже
ВРЕДНЫ! Поскольку теперь у него внутри — ЖГУЧАЯ ТОСКА! Которой,
согласно этим идеалам, у него как раз быть не должно, ибо жизнь его
была «красивой» и жаловаться ему на нее, как говорится, грех!
И вот когда бытовые проблемы перестают человека волновать (за их
наступившей ненадобностью), когда заботы о вещах земных слетают с него
подобно шелухе, — обнажается то, на что в течение всей своей жизни
человек практически не обращал никакого внимания. Обнажается
человеческая ДУША. Которая оценивает прошедшую жизнь уже с ДРУГИХ
позиций, в системе ИНЫХ ценностей, доселе человеку неведомых! Люди
в «пограничном состоянии» никогда не вспоминают, как они, скажем,
прекрасно отдохнули на Мальте, какую шикарную иномарку приобрели или
какой овацией были встречены поклонниками. Нет. Они теперь с трепетом
говорят, что здесь совершили подлость, там вели себя «по-свински», тогда-то не утешили человека, не помогли ему. Причем, эти воспоминания вызывают у них острую душевную боль, досаду, осознание чего-то безвозвратно упущенного («Эх, если бы все вернуть назад, я бы жил по-другому!» —
эти или подобные им слова говорят практически все, находящиеся на грани
жизни и смерти!). Кроме того, эти люди становятся настолько
ИСКРЕННИМИ — в оценке как собственных поступков, так и поступков
окружающих, — что зачастую своей откровенностью шокируют собеседников
(причем, эти «больные» очень сожалеют о том, что были неискренни
в течение всей жизни, носили на своем лице «маску», лгали, льстили
окружающим, стеснялись говорить «по душам»).
Но главное, они окончательно осознают, что все их прежние «планы»
и «устремления» являли собой не что иное как попытку заполнить свою
«душевную пустоту» «суррогатом», уйти от реальности, от осознания
никчемности своей жизни, ее «бесполезности» — как для окружающих, так
и для себя самого. Что жить-то нужно было ради ИНОГО,
дающего счастье, неизмеримо более высокое, чем удовольствие
от поглощения гамбургеров и катания на иномарке, получения прибыли или
высокой должности. Что единственным «капиталом», который будет
пребывать с человеком постоянно (а бессмертие души они ощущают уже
ЯВНО — ибо, по словам христианских подвижников, людям перед смертью
открывается окно в иную реальность), — что единственным капиталом
человека теперь является то, что ему удалось накопить в своем СЕРДЦЕ.
И как обидно, что как раз оно оказалось «ПУСТЫМ». Что время упущено
и назад ничего не вернуть. И что потенциал для накопления истинного
«богатства» был ОГРОМЕН. Ведь земная жизнь есть сплошное страдание
и грязь (вспомним евангельскую истину: «мир во зле лежит»
(1Ин. 5, 19)), и потому является великолепной «школой» для воспитания
в себе таких бесценных и нетленных (!) качеств, как сострадание
и нравственная чистота (по словам Бориса Сергеевича, когда он кормил
воробья, то впервые в жизни испытал подлинное счастье). Причем, человек
мог бы этот внутренний капитал увеличить до НЕВООБРАЗИМЫХ РАЗМЕРОВ.
И встретить приближение часа своего перехода в духовный мир,
в «следующий класс» Вселенской Школы — с неописуемой РАДОСТЬЮ! Как
ученик, сдавший экзамен на «хорошо» или «отлично». Как апостол Павел
и многие святые, уже на Земле предчувствующие грядущее торжество Истины
и свое с ней РОДСТВО.
Именно об этом предупреждают нас люди, стоящие на грани жизни
и смерти. «Спешите делать добро», выдавливайте из себя по капле
«обезьяну». Перестаньте быть «рабами вещей»; не забывайте, что какой бы
огромный и красивый коттедж вы ни построили, к нему рано или поздно,
как сказал Борис Сергеевич, обязательно добавится недостающая деталь:
крышка ГРОБА у двери! Помните об этом и не упустите свой шанс! Время
у вас еще ЕСТЬ!..
|